Сам автор назвал свой труд документально-художественным повествованием. Личность генерала Николая Раевского-младшего всегда привлекала к себе внимание историков, краеведов и писателей. К слову, такого внимания достоин весь род Раевских, оставивших яркие страницы в истории Российского государства.

Появившись на Кавказе в период русско-турецкой войны, Николай Раевский-младший проявил себя с непривычной для того времени стороны. В роли военного властителя одной из областей на территории Грузии Раевский применил на деле опыт римского полководца Тиберия, который, как известно, призвал своих легионеров не опустошать завоеванные земли разбоями и пожарами, а привлекать местных вождей к сотрудничеству с Римской империей.

Так на Кавказе, пишет Еременко, впервые объявился русский полководец, который занялся налаживанием взаимоотношений с горцами.

Об этом упоминает в своей книге «Кавказская война» известный российский историк В.Потта: «Мало того, генерал Раевский, зимовавший с нижегородским полком после Турецкой кампании 1828 года в Царских Колодцах, сам ездил к джарцам с небольшим конвоем и заставил их удовлетворить все претензии, которые копились у Грузии. Девять известных разбойников были выданы, а их дома и сады сожжены самими жителями. Джарцы после этого как милостыню просили отправить своих воинов в состав полков, сражавшихся в Турции».

Вести об успехах миролюбивой системы молодого генерала Раевского в успокоении горцев Кавказа дошли до Петербурга. Государь с похвалой отозвался о деятельности Николая Раевского-младшего.

В письмах друзей генерала, также отмечавших его успехи на Кавказе, можно встретить шутливые величальные титулы в его адрес. Так, например, В. Вельховский в благодарственном письме за помощь в приобретении 20 низкорослых алазанских коней для военных топографов корпуса присвоил Раевскому такой титул: «Главнокомандующий в Кахетии, Лезгинке и сопредельных странах. Защитник караванов, грабимых в Киргиз-Каспийской степи, покровитель имеющей процветать торговли на Каспийском и других морях и водах Кавказского края, меценат статистики, географии и топографии».

За несколько месяцев до этого декабрист генерал И.Бурцев назвал управление Раевского краем «мудрым и мужественным».

Однако врожденное тщеславие, с одной стороны, помогало Раевскому быть в центре внимания светского общества, а с другой – порой заносило нашего героя в оценке своих поступков.

Подобный случай приводит Еременко в своей книге. Тогда вспышка гнева генерала в один миг уничтожила его же многомесячные труды по созданию в Кахетии миролюбивой системы взаимоотношений с горцами.

В апреле 1829 года местные джарцы узнали о жестокой расправе в Тегеране над российским послом Александром Грибоедовым и его товарищами. Поэтому среди горцев начались волнения, после чего джарцы захватили в плен четырех драгун Нижегородского полка, удивших рыбу, и увезли их с собой в горы.

Раевский-младший был взбешен этим поступком бывших «друзей» и приказал взять в заложники десяток лезгин. Вскоре солдаты полка привели заложников. Раевский затем послал джарцам ультиматум: немедленно вернуть драгун и при этом заплатить 50 рублей за нанесение морального ущерба. Горцы повиновались: захваченных солдат вернули, деньги уплатили, но старая вражда между ними и русскими вспыхнула с новой силой.

Так закончилась первая попытка генерала Раевского-младшего наладить добрые отношения с горцами.

В том же 1829 году Раевский стал причиной негодования императора Николая I.

Во время одного из офицерских застолий в традиционном тосте «За прелестных дам!» не обошлось без воспоминаний о декабристах и их женах, являвшихся сестрами участников офицерской пирушки – Марии Волконской, урожденной Раевской, и Александре Муравьевой, урожденной Чернышевой.

Весь этот разговор, произошедший в шатре Раевского-младшего, получил зловещую политическую окраску в доносе полковника Н.Бутурмина, полученном в Петербурге военным министром графом А.Чернышевым – родственником юного Захара Чернышева, сестра которого доставила известное послание Александра Пушкина «В Сибирь».

Из тайных побуждений прибрать к рукам имение своего юного родственника граф Чернышев тут же доложил царю об очередном «заговоре».

Николай I впал в гнев. В личном письме генерал-фельдмаршалу И.Паскевичу, возглавлявшему армию на Кавказе, император повелел немедленно отстранить генерал-майора Раевского-младшего от командования Нижегородским драгунским полком, посадить под арест на два месяца, с содержанием на гауптвахте, и провести следствие по делу.

Вот что ответил генерал-фельдмаршал царю: «Поступок генерал-майора Раевского я не оставил без внимания. Поступок этот, хотя злоумышленности не обнаруживает, но тем не менее есть признак, что дух сообщества существует…»

Для Раевского все закончилось арестом на 8 суток и отстранением от командования полком.

С достоинством выйти из царской немилости Раевскому помог шеф жандармов А.Бенкендорф, родственник Раевского по линии жены.

Известно, какую роль сыграл генерал Николай Раевский-младший в основании Новороссийска. Но одного его мнения было мало. В этом вопросе значительную поддержку он получил от генерал-лейтенанта Е.Головина. За два месяца до знаменитой высадки десанта в Цемесской бухте он направил рапорт на имя военного министра России графа А.Чернышева: «Осмотрев во всей подробности Суджукскую бухту, я удостоверился, что во всех отношениях, изложенных генерал-майором Раевским, она заслуживает преимуществ… Крепость при устье реки Цемеса будет важнейшая из всех прибрежной линии как по своей местности, так и для связи с другими крепостями».

Эта поддержка идеи Н.Н. Раевского сыграла важную роль в появлении нашего города на Кавказском побережье.

За месяц до основания Новороссийска император Николай I подписал указ, в котором говорилось, что «за успехи в делах против горцев» генерал-майору Н.Н.Раевскому был пожалован чин генерал-лейтенанта. Об этом Николай Николаевич мечтал с детства, со времени участия с отцом в сражениях Отечественной войны 1812 года. В войну с Наполеоном Николай Раевский-старший был генерал-лейтенантом.

А еще через несколько дней подоспело распоряжение императора: «Иметь при устье реки Цемес главный порт или пристань для береговой нашей эскадры».

Впервые к судьбе Раевского-младшего Александр Еременко обратился более 30 лет тому назад, во время работы над своей первой книгой о городе-герое. Затем оказалось, что книги о других основателях города Михаиле Лазареве и Лазаре Серебрякове уже написаны, а вот о Николае Раевском – нет.

Много лет ушло у автора на сбор материала о самом генерале, его окружении, семье, о войне на Кавказе, о российской жизни того времени. Как одну из интересных находок Александр Кузьмич называет обнаруженный в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге портрет жены Раевского.

Говоря о сходстве старшего и младшего Раевских, нельзя не отметить и тот факт, что они оба родились в один день с разницей в 30 лет – 14 сентября.

Основание города в Цемесской бухте стало историческим подарком ко дню рождения Раевского-младшего. Именно это событие в своей жизни он считал главным.

Евгений ЛАПИН.