А вы задумывались, как живется человеку с судимостью? Где он обитает? С кем? Какими скрепами и насколько сильно он связан с правоохранительными органами, даже годы спустя после тюрьмы? Чтобы ответить на эти вопросы, корреспондент «НР» отправился в ночной рейд с сотрудниками административного надзора полиции.
Положительный герой
Срок последней отсидки? — голос инспектора ровный, почти бесцветный.
— 12 лет — быстро отвечает Евгений (имя изменено — прим. автора), он первый из поднадзорных в нашем списке. Назубок заучил все вопросы и ответы.
— Статья?
— Сто тридцать вторая, — отчеканивает мужчина.
Внезапно даже для самого себя спрашиваю: за что конкретно он сидел? И в эту же секунду приходит понимание, что я сделал что-то неправильное, перешел невидимую грань. Мужчина ненавидяще зыркает на меня, быстро обводит взглядом оперативников и, уставившись в одну точку на полу, что-то тихо бормочет.
Десятью минутами позже, уже в машине, полицейские объясняют, что спрашивать «за что сидел» — не стоит. Бывшие заключенные не любят откровенничать на эту тему, тем более с незнакомцами без погон. А статьей 132 УК РФ предусмотрено наказание за насильственные действия сексуального характера.
Несмотря на это, первый поднадзорный показался мне самым... исправившимся. Выйдя три года назад на свободу, устроился на завод, потом на стройку. Сейчас, говорит, в среднем зарабатывает около 30 тысяч рублей в месяц.
— Больше никакого алкоголя и нарушений. Хватит, я своё отбыл, — он пожимает плечами. «За стеной» мужчина провел в общей сложности почти 20 лет.
Для протокола правоохранители опрашивают и супругу Евгения. По ее словам, он правда давно не пьет, деньги несет в семью и руку на вторую половину не поднимает.
— Ты прям положительный герой, — позволил себе улыбнуться старший инспектор административного надзора Артем Мальцев.
— Ничего, сейчас поедем к настоящему «герою», — хмурится старшая группы. — Он 15 суток отсидел, только выпустили. Празднует, наверно, и нас точно не ждет.
Надзор или помощь?
Кому надо — помогать, других — стращать фактом своего существования. Вот, наверное, смысл работы сотрудников отдела административного надзора. Хотя сами они считают главной целью «профилактику рецидивной преступности». На часах — одиннадцать вечера. На служебном авто мы едем по следующему адресу.
— После освобождения надзор устанавливает суд, если человек совершил больше двух правонарушений, — объясняет начальник отдела административного надзора УМВД РФ по Новороссийску Ирина Пульная. — В обязательном порядке явка в участок не меньше одного раза в месяц, зачастую еще и ночные ограничения: многим запрещено покидать место жительства в темное время суток, обычно с 10 вечера до 6 утра. В особых случаях устанавливается еще запрет на выезд из города без нашего разрешения. Всего в городе под надзором 219 человек с судимостью и еще почти 1300 тех, кто подлежит профилактическому учету. То есть судимые за преступления небольшой и средней тяжести и те, кто привлекался за некоторые виды административных правонарушений, дебоширы, например.
В отделе административного надзора 12 человек. И кажется, что постоянно держать под присмотром всех провинившихся невозможно, но это только кажется. Потому и проводятся рейды и операции.
— Одну неделю наркоманов отрабатываем, другую — дебоширов, — уточняет Ирина Пульная. — Вот так планомерно работаем с каждой категорией. Город делится на районы, те в свою очередь на участки, и на одного проверяющего приходится их определенное количество. Плюс еще участковые, полиция...
По словам начальника отдела, она разработала специальную систему таблиц для контроля — по каждому «подопечному» материал в определенной папке. Нарушил один раз — попал в список «кандидатов», значит за ним нужно пристальнее следить и навещать чаще.
— При этом наша цель не испортить жизнь тем, кто вышел на свободу, а, наоборот, постараться помочь. Им ведь не просто в колею вернуться: если на работе узнают про судимость, чаще всего увольняют. Если хозяин квартиры, которую человек снимает, прознает о его прошлом, квартирант мигом остается на улице. Мы все это понимаем. И стараемся помочь, где можем, ведь если у поднадзорного все хорошо, то и нам хлопот меньше. Но есть и такие, которые вроде вышли на свободу, но по ним видно, что ненадолго... — невесело констатирует Ирина Пульная.
В домофон как в пустоту
В этот момент мы прибываем по очередному адресу из списка проверки. Частный дом. В окнах темнота. Спустя пять минут становится ясно, что сейчас там никого нет. Старший инспектор набирает телефонный номер, недолго разговаривает и сообщает нам:
— Говорит, едет с работы, его начальник задержал. Назначил ему явку на завтра в участок. Если справку или подтверждение предоставит — все нормально. Нет — схлопочет уже второе нарушение режима, — подытоживает старший инспектор административного надзора Артем Мальцев.
Следующий адрес, и снова минуты ожидания: домофон в квартире поднадзорной не работает, а отвечать на звонки в полночь ее соседи не спешат.
— Вы в газете так и напишите: граждане, проявляйте понимание. Если мы звоним в домофон, представляемся и просим открыть, мы же за вашу безопасность беспокоимся. А то часто не только не открывают, но и нахамить могут, — сетует старший инспектор.
Наркотики, тюрьма и беспорядочные половые связи привели к тому, что в свои 40 Татьяна (имя изменено — прим. автора) выглядит чуть ли не на 60. Еще горше становится, когда полицейский показывает фотографию в паспорте: на черно-белом снимке улыбается молодая красавица. Девушка на фотографии еще не знает, что в будущем попадется на краже с разбоем, на которую пошла из-за мучающей наркотической жажды.
В квартире повсюду грязь, стоит зловонный запах, по стенам вольготно разгуливают тараканы. Как только протокол составлен, вылетаю оттуда пулей. Тут же тщательно оттираю влажными салфетками руки, потом на всякий случай провожу по шее и лицу. Полицейские, глядя на мою реакцию новичка, кивают и сочувственно улыбаются.
Обманчивая внешность
Впрочем по-настоящему страшно мне стало в другой квартире, у того самого настоящего «героя», которого обещали в самом начале. Ныне алкоголик, а раньше — музыкант и просто интеллигентный мужчина, опустившийся из-за непреодолимой любви к бутылке. Полицейские заранее предупредили, чтобы я помалкивал и вообще держал ухо востро: «Он с виду такой простой и безобидный. А рассказать, что творил, — не поверишь. И на что он еще способен — одному Богу известно».
В отличие от предыдущих, «герой» во время проверки много говорил, часто лебезил, иногда несмешно шутил, стараясь угодить «гражданам-начальникам». Но, судя по всему, был уже подшофе. Все изменилось, когда инспектор пообещал «закрыть того в камере», если он снова начнет нарушать порядок. На долю секунды на лице мужчины проступила холодная ярость, взгляд задержался на маленьком ноже, лежащем неподалеку (до нашего прихода им, видимо, резал закусь). Мне показалось, что сейчас он схватит эту заточку и... Но вместо агрессии на лице снова появляется маска угодливости, и он в десятый раз за последние десять минут сообщил, что стал на путь исправления...
Бывшие зэки, «люди с судимостью», многие из которых, даже выйдя из стен тюрьмы, находятся под постоянным присмотром, все они живут среди нас. Некоторые искренне хотят исправиться и снова стать обычными, как мы, гражданами. Но не все. Возвращаясь домой после ночного рейда, я всё думал об этом и о том, почему люди сворачивают с правильного пути, и вдруг поймал себя на том, что непривычно часто озираюсь по сторонам.
Александр ТЮКАЕВ.
