Страшные события, когда любой человек мог быть обвинен по доносу во вредительстве, не миновали в 1930-е годы и наш город. Карательные органы находили врагов народа среди руководителей города и крестьян, рабочих и служащих, кадровых военных и даже детей. По информации руководителя Новороссийской городской общественной историко-просветительской организации Геннадия Гончарова, сегодня «Мемориал» объединяет чуть больше 1 000 человек. – Многие, к сожалению, уходят из жизни, другие по состоянию здоровья не могут прийти даже на памятный митинг, – говорит Геннадий Григорьевич, – а ведь еще несколько лет назад в рядах «Мемориала» насчитывалось свыше 2,5 тысячи человек. Ровно четверть века назад, осенью 1988 года, огромный путь проделал заслуженный путешественник Анатолий Цепкало, проживающий ныне в Новороссийске. Стартовав из Воркуты, он отправился к Северному Ледовитому океану, посещая при этом на пути гулаговские места. Об этом он и сегодня вспоминает с волнением.                                                                          – В первый же день мне попался огромный камень, на котором были выбиты слова: «Нет в жизни счастья. 1937 год. Колесников», – рассказывает Анатолий Цепкало. – Я думаю, что в то время так могли написать многие. Затем неподалеку от железнодорожного полотна я обнаружил в зарослях вагонетку, к которой были прикованы кандалы. На следующий день в трех километрах от станции Хановей набрел на безымянное кладбище. Я долго ходил, рассматривал эту печальную картину. Полусгнившие кресты с выцветшими фотографиями и именами. На единственной бетонной могиле значилось имя Мария и годы ее жизни – 1925-1945. Как мне потом рассказали местные рабочие, это была жена начальника лагеря. Здесь же находились могилки солдат, погибших в конфликте с заключенными. А куда там бежать было, кругом тайга и болота. Уж как я осторожно шел – и то угодил в болото, из которого едва выкарабкался. Хотя край этот очень суровый, мне попадались исключительно добрые, не озлобившиеся люди. Сушился я у одной бабушки, что жила одна здесь уже много лет. Ее муж был репрессированным. Но после освобождения ехать оказалось некуда, так и остались. Я был для нее редким гостем. В один из дней попал на маленькую станцию, всего три дома. Зато какое название – Никита Хрущев. Никогда не забыть мне встретившийся на пути женский лагерь 1940-х годов. Рядом с заброшенными постройками находилось детское кладбище. На маленьких деревянных крестах были прикреплены жестяные трафареты с именами детей и датами их смерти. Все таблички ржавые, и буквы еле читались. Увиденное потрясло. Многие дети ни одного дня не были на свободе. Рождались в лагере, здесь же и умирали. Об этом моем путешествии тогда писали газеты Воркуты, Салехарда, Свердловска и Москвы. Рассказал все, что видел, а сегодня часто перелистываю свой путевой дневник, – поделился своими воспоминаниями с корреспондентом «НР» Анатолий Цепкало.

Евгений ЛАПИН.