Краевая акция «Один день с участковым» проходит на Кубани во всех городах и населенных пунктах. Приняла участие в ней и корреспондент «НР», обойдя с участковым Георгием Поповым некоторые тревожные адреса Приморского района. «Шанхай» по-новороссийски

Обход административного участка Приморского округа, находящегося в подведомстве участкового Георгия Попова, мы начинаем с девятиэтажного бывшего общежития. Когда-то сюда селили работников троллейбусного депо, потом комнаты приватизировали, но по сути эта густонаселенная многоэтажка так и осталась большой коммунальной квартирой с общими туалетами, коридорами и кухнями.

Поднимаясь по лестнице, мы встретили квартальную, проживающую в этом же доме на улице Видова, 123. Она зычно ругалась с одной из жиличек, внук которой поломал окно в подъезде. Пока женщины бранятся, участковый поясняет: — Мы этого внука знаем давно, стоит на учете в наркодиспансере, хулиганит. К нему наведывается ВИЧ-инфицированная знакомая, еще и в положении. Проблемная парочка, за которой приходилось следить, чтобы беды не натворили. Соседи сказали, что они переезжают. Теперь надо выяснить, куда. Мы поднимаемся на четвертый этаж. Перед нами восемь дверей. Я предполагаю, что это восемь квартир, но ошибаюсь! Квартальная открывает одну из дверей, и в ней оказывается целый квартирный блок, в каждом из которых 6-8 комнат. А в них проживают не всегда спокойные товарищи. На всех — общая кухня, где порой происходят войны за территорию, и один туалет. Наркозависимого дома не застаем и отправляемся на 9-й этаж, где проживает бывший заключенный. Он постоянно дебоширит в блоке, пьет и горланит песни, водит домой девиц, в компании которых в чем мать родила разгуливает по коридорам блока. — Да я ниче не делал, начальник! — оправдывается мужчина, который в 11 утра уже подшофе. При виде участкового из дверей начинают выглядывать женщины и жаловаться на хулигана. Он раздражает их еще и крайней неряшливостью. Охотно им верю, смердит от мужчины сильно. Не хотелось бы с таким делить одну ванную комнату. — Если завтра общая уборная не будет блестеть, выпишу административный штраф, — говорит участковый. — Еще один пьяный дебош — на 15 суток отправитесь в спецприемник. Пока участковый учит уму-разуму хулигана, я оглядываю блок и поражаюсь: здесь есть «комнаты», роль стен в которых выполняют свисающие с потолка одеяла. В таких комнатах-юртах живут люди, спят, принимают гостей. Мы выходим из блока, и квартальная Алла Васильевна еще долго жалуется на неразбериху с коммунальными платежами. Напоследок участковый решает заглянуть к странной семье, где никто не работает. И взрослые, и малыши живут в нищете. Дети спят на мешках с тряпьем, играя на жутко грязном полу с котами. Игрушек у них нет. Семья на контроле у органов опеки, вопрос об изъятии детей из семьи решается. Однако дверь нам никто не открывает, и мы спускаемся во двор многоэтажки. Семью участковый навестит завтра. — Глава семьи еще и агрессивен, держит в страхе соседей,— поясняет Попов. — Каждого хулигана я знаю, регулярно с ними общаюсь. Если этого не делать, обязательно что-нибудь натворят. Бабушки-разбойницы

Мы идем по дворам. Участковый показывает знаменитую скамью у дома 12 на ул. Луначарского.

— Это лавочка раздора. На ней всегда сидят бойкие местные старушки. Шли недавно из школы девочки, присели отдохнуть, достали телефоны — оказалось, на лавочке ловится бесплатный Интернет. Вышли боевые бабули, начали их с лавочки прогонять, мол, уходите, это наше место. Дети возразили: лавочек во дворе много, садитесь на любую. Что значит «ваша лавочка»? Бабушки схватили девчонок за косы, вышвырнув с лавки. Одна из школьниц сильно поранила ногу о железный штырь, — поразил рассказом про бабушек-боевиков участковый. — Девчонки в слезы, звонят мамам, те — мне. Говорят, наших детей избили пенсионерки на Луначарского, 12. Я туда, обиженных девчонок под мышки! Две эти бабули, завидев меня в форме и ревущих девчонок, бросились наутек и закрылись в квартирах. Неделю я к ним ходил — бесполезно. Потом переоделся в «гражданку» и застал-таки разбойниц на лавке. Те ойкнули, мол, а что это вы не по форме? Убегать не стали, штраф за свое поведение выплатили. Известная личность

— Это была разминка, — уверил участковый, ведя к одной из самых проблемных квартир в своем подведомстве. — Здесь в трехкомнатной квартире проживают две семьи. Бывший хозяин когда-то развелся с супругой, оставив ей две комнаты и взрослого сына-инвалида на попечение, а одну комнату продал. Комнату купила семья: муж, жена, двое взрослых сыновей, которые все сейчас проживают в одной комнате, да еще и с двумя собаками. Ванной и кухней пользуются вместе. Постоянно делают друг другу пакости: то в чайник друг другу помочатся, то, извините, двери друг другу калом намажут.

Звоним во входную дверь, хозяева нас впускают. На полу в коридоре навалена куча мусора из собачьей шерсти, бумажек, тряпья. Входим в комнаты, где проживает с сыном пожилая женщина, и на нас выливается поток брани и жалоб на полицию, соседей, на жизнь, мир, Вселенную и т. д. — Может, если с соседями не уживаетесь, продадите свои две комнаты, купите однокомнатную квартиру и заживете спокойно? — пытаюсь дать трудновыполнимый, конечно, совет скандалистке. Но та сообщает, что она принципиально уезжать не собирается. И будет дальше продолжать выживать соседей, которые оказались тоже не робкого десятка. И на изощренные пакости отвечают той же монетой. — Заберите их отсюда, — верещит пенсионерка. — У них на комнату в этой квартире такое же право собственности, как у вас, — в сотый раз объясняет участковый. — Ничего не знаю. Мне квартиру государство давало, пусть оно и расселяет! — настаивает женщина. — Времена уже не те, никто никого не расселяет, квартиры приватизируются и выкупаются. Ваши соседи комнату купили. Это их законное жилье, — пытается донести до пенсионерки Попов, но тщетно. Обход кухни привел меня в неописуемый ужас: не было стекол в духовом шкафу и в окне, в туалете отсутствовала половина унитаза. Я поспешила покинуть странный дом. — Иногда мне кажется, что пенсионерка упивается борьбой с соседями, она ею живет, — пояснил участковый. Много раз она сообщала, что соседи ее побили, но как только дело доходило до снятия побоев, она делать это отказывалась. И так уже семь раз, — сетует Георгий Александрович. Мы выходим из подъезда, к участковому спешат мужчины из этого же дома, понимающе жмут руку и хлопают по плечу — держись, мол, товарищ! А мы тут живем! Героев должны знать все

— Вы всех хулиганов в округе знаете. А выдающиеся личности в вашем округе есть? Или участковые такими людьми не интересуются? — уточняю я напоследок.

— Жил в доме на Луначарского, 10, выдающийся ветеран — военный летчик, до Берлина дошел. Я часто к нему забегал, все стены его квартиры фотографиями завешены. Любил я слушать его рассказы, он был настоящим героем. А в прошлом году умер. Теперь навещаю его супругу, — признался Попов. — И ветеранов на своем участке я знаю всех. И имейте в виду, в обиду не дам!

Лина ГРИЦЕНКО, фото пресс-службы УМВД г. Новороссийска.

Уважаемые читатели! А вы знаетет своего участкового?