Сегодня в гостях у нашей газеты Владимир Солдатов – человек известный, но неизменно интересный. 

 – Почетный гражданин – это ценнее, чем орден. Про орден кто знает? Семья и друзья. А о присуждении звания слышали очень многие и спешат поздравить, твое имя гарантированно будут сохранять для истории музейные работники – есть шанс в памяти народной прожить долго. Очень приятно. И ты, в общем-то, прекрасно знаешь, чем заслужил такое признание на уровне города, и все-таки заново перебираешь разные события своей жизни, крутишь их так и этак.

– Получается, что вагоноремонтный завод сделал из меня руководителя. Завод – это, по сути, маленький город со своим большим производством, с котельными, очистными сооружениями, двумя детскими садами, подшефной школой, железнодорожной больницей и жилым фондом в 60 домов. Я пришел на завод мастером и по всей иерархической лестнице за 25 лет поднялся до начальника ВРЗ, управляя столь разнопрофильным хозяйством, набрал необходимый опыт. Решением партийного руководства меня назначили председателем новороссийского горисполкома – как говорят сейчас, главой города. Думаю, инициатива исходила от Виктора Голикова, тогдашнего помощника Генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева. Он частенько бывал на ВРЗ, где раньше работал его отец, имел полное представление о том, как идут на заводе дела. В числе прочих кандидатур на пост председателя горисполкома в крае рассматривалась и моя. В итоге в феврале 1980 года я стал исполняющим обязанности, через месяц был избран депутатом горсовета, а на сессии – председателем. 

1980 год и семь последующих были для нас настоящим праздником – выполнялось второе Постановление ЦК и Совета Министров СССР о развитии Новороссийска. Столь бурного роста город не знал за всю свою историю. Деньги на развитие Новороссийска давали, правда, не так, как Сочи – целевым назначением, они шли через Госплан и крайплан, и их еще надо было получить. Отстаивать и защищать интересы города приходилось на всех уровнях. Помню, как мы ходили с председателем крайплана Аврамцом по московским кабинетам. В одном отказывают в финансировании котельной «Южная», в другом откладывают на неопределенный срок прокладку инженерных коммуникаций, в третьем – возведение ретранслятора, а в четвертом – вычеркивают из планов комбинат полуфабрикатов. За срыв выполнения постановления ЦК и Совмина, конечно же, спрос был с меня, а не с крайплана или Госплана, в крайнем случае шел за помощью к Голикову – главному инициатору этого документа. Однажды он устроил мне встречу с председателем Совмина РСФСР Соломенцевым, на которой тот выслушал все просьбы, начертал нужную резолюцию на письменном обращении, что позволило решить многие городские проблемы. Первый секретарь новороссийского горкома партии Журкин сначала похвалил меня за инициативу, а потом устроил разнос за грубое нарушение субординации. Оказывается, первый секретарь крайкома партии Медунов, узнав о моей самодеятельности, был сильно разгневан, разговор шел даже о моей отставке. Спасибо Журкину, вступился за меня, но после серьезно предупредил: «Дело ты сделал доброе, но такие поступки прощают лишь раз в жизни».

Средства приходили в Новороссийск очень большие, главное было – освоить их. В год строилось по пол квадратных метра жилья на каждого новороссийца, за эти семь лет появилось рекордное количество объектов инфраструктуры: четыре школы, восемь детских садов, Дворец творчества, Дом быта, котельная «Южная», гостиница «Новороссийск», теплосети, пять резервуаров для воды, успели заложить второю нитку Троицкого водовода… Бывало и такое, что освоить поступавшие в город средства подрядчики физически не успевали, в результате у нас так и не появились детская больница, городской театр. Межшкольный плавательный бассейн в парке Фрунзе удалось ввести в строй буквально в последний момент перед развалом страны, в строительстве уговорили поучаствовать и Минморфлот, который выделил 600 тысяч рублей. 

Начало строительства второй нитки Троицкого водовода целиком упало на мои плечи – Голикова новое правительство попросило уйти с поста. Но без этой второй нитки большая вода была бы невозможна даже теоретически. Госплан согласился дать лишь половину денег на годовую работу по реализации этого проекта. Остальные чудом выклянчил по разным министерствам и ведомствам, почти полгода проведя в командировках. В итоге собрал на долевое участие нужную сумму, и правительство вынуждено было выполнить обещание. Проект чуть не сорвал нам трест «Краснодартрубопроводстрой», у которого не оказалось труб нужного диаметра. Воспользовавшись знакомством с руководством Волгоградской области, решили эту проблему непосредственно на трубном заводе в городе Волжском, и подрядчик в 1987 году взялся за вторую очередь Троицкого водовода.

– Я никогда не толкался локтями, не плел интриг и не шел по головам, чтобы стать первым лицом. Но и лидерских способностей в себе не подавлял. Быть начальником я предпочитал по двум причинам: во-первых, не надо выполнять чужих указаний, особенно глупых. Во-вторых, можно гораздо больше сделать для людей, чем на вторых и третьих ролях. Случаев, когда человеку край как надо помочь, было предостаточно, и порой для этого необходимо не нарушить, но элегантно обойти закон. А иначе выйдет, как говорил Владимир Ильич Ленин, «по форме все законно, а по сути – сплошное издевательство». Я мог взять на себя ответственность за нестандартные решения, и как показала жизнь, люди добра не забыли.

– Сейчас, может, и выбрал бы Москву. Но в 1967 году от такой перспективы отказался, чем надолго испортил себе биографию. Тогда меня позвали в главк по ремонту подвижного состава заместителем начальника – очень даже неплохо для начала карьеры в столице. Но меня соблазнили прелести жизни в любимом Новороссийске – друзья, родной завод, море каждый день. А в чужой утомительной Москве что – только геморройная работа. 

– Все-таки эти 70 лет прошли не напрасно. Была создана мощная промышленность, нефтегазовая индустрия, военно-промышленный комплекс, шло освоение космоса, общество сделало рывок в развитии культуры, образования, искусства и науки. Все это и сейчас используется нашей страной. Что касается торжества капитализма – я не уверен. Давайте посмотрим на дореволюционный Новороссийск: кто создавал промышленность? В списке акционеров цементных заводов нет ни одной славянской фамилии. Кто осуществлял транспортировку нефти (весьма прибыльный бизнес) – французско-бельгийское общество «Стандарт». Христианская религия в средние века запрещала давать деньги в долг под проценты, это считалось большим грехом. А западная пуританская мораль приветствовала любую деятельность, лишь бы она приносила прибыль. В царской России всегда не хватало креативных людей для развития промышленности, поэтому и привлекались иностранцы. Сейчас Россия на всех уровнях своего устройства вновь возвращается к христианству – значит, идея должна быть впереди денег. Как все это можно совместить, не представляю. Думаю, развитой капитализм у нас возможен, если государство вернет в свою собственность всю сырьевую индустрию и возьмется на деле развивать средний и мелкий бизнес.

Горисполком в 80-е годы создал хорошую базу для развития частного предпринимательства в последующую десятилетку. К примеру, в Новороссийске достаточно быстро развился торговый бизнес. И во многом благодаря тому, что к моменту крушения социализма в городе было огромное количество встроено-пристроенных помещений. Если по закону их должно было быть 5-6 процентов от сдаваемого в эксплуатацию метража, то у нас этот показатель доходил до 10-13 процентов. Почему? Только потому, что главный архитектор города Гурген Наджарян, из семьи ученых, считал нелепостью квартиры на первом этаже и, естественно, при проектировке это учитывал. Таким образом, за 14 лет в должности главного архитектора он, сам того не ведая, создал почву для развития коммерции.

– Нет. Это было бы слишком хорошо – умирать и заново рождаться. Сама жизнь сделала меня атеистом, но, как я в шутку говорю, – атеистом православным. В детстве бабушка учила меня, что православный должен стремиться делать добро, быть честным, и с этой частью религии мое мировоззрение совпадает. Тем более, что моральный кодекс строителей коммунизма построен на христианских заповедях. Прячась от рвущихся бомб в окопной щели, я со страху читал «Отче наш». В войну, сначала при отходе наших войск, в оккупации, при отступлении немцев, я мог много раз погибнуть, голодал, болел, но все-таки остался жив и в итоге уверовал, что чему быть, того не миновать. То есть стал фаталистом.

– Я – решительный противник лозунга «жить для себя». Сейчас многие состоятельные бизнесмены говорят, что самое святое для них – семья. Я их понимаю, потому что дорожу своими близкими. Но еще более понимаю тех, кто шел открывать Сибирь, Дальний Восток, Чукотку, Берингов пролив. Ради чего они туда шли, рискуя сгинуть бесследно в снегах? Ради Отечества! Португальцы, испанцы и другие европейские народы возвращались с новых земель с мешками золота, а русских первооткрывателей вела идея государственности. Меня это больше греет, видимо, по натуре я тоже государственник. Собственно говоря, моя система жизненных ценностей состоит всего из четырех постулатов: духовное – выше материального, общее – выше личного, справедливость – выше закона (для либералов это провокационное утверждение), а будущее – важнее настоящего и прошлого.

Ирина ПИСАРЕВА.