Памятник погибшим рыбакам на мысе Любви для многих новороссийцев загадка: что же там в действительности было? Пролить свет на катастрофу, произошедшую в середине прошлого века, нам помог Валентин Титков, последний живой участник тех событий.
- Тогда, суровой зимой 1953 года, я работал матросом 2-го класса на буксирном катере «Жиздра», приписанном к рыбному порту Новороссийска, – говорит Титков. – К тому времени считал себя опытным матросом. На флоте я был уже два года, хотя мне тогда еще не исполнилось 17 лет.
– Февраль – это ведь время хамсовой путины?
– Да, рыбаки России, Грузии и Украины ловили хамсу. Лов велся специальной сетью длиной до 800 метров, называемой «кошельком».
Наш катер был направлен в Поти. Нам было поручено обеспечивать безопасность промысла, и мы постоянно курсировали от Батуми до Сухуми. «Жиздра» помогала вытягивать сейнеры из своих же «кошельков». Чаще всего сети наматывало на винт.
Срочное задание капитана порта Поти мы получили 23 февраля 1953 года: выйти на спасение рыбацкого сейнера «Уруп». Погода просто зверствовала в тот день: сильный западный ветер в 9 баллов гнал волну в 5-6 метров.
– «Уруп» терпел бедствие?
– Сейнер сел на мель примерно в 20 милях от Поти в районе речки Кулеви. Увидели мы его довольно быстро, но к тому времени на «Урупе» не работала связь и заглох двигатель.
Когда подошли ближе, сейнер почти полностью накрывало волной. Хорошо видна была лишь обледеневшая мачта, на которой висело 6-7 человек.
– Вы одни помогали спасать экипаж?
– Нет. Здесь уже находились большой военный буксир «Плутон» и портовый буксир «Чаква». Мы подошли примерно на полмили. Ближе было нельзя, очень мелко. Глубина под нами – 2-3 метра. Из-за этого была опасность самим сесть на мель. Военные попытались спустить шлюпку, но она разбилась. Со своего катера мы на выбросках спустили спасательные круги, но они не попадали куда нужно.
– Спасли хоть кого-нибудь?
– Увы, все три буксира ничего поделать не могли. Ко второй половине дня на мачте «Урупа» не осталось ни одного рыбака.
Из порта Поти пришло указание возвращаться. На обратном пути боцман по фамилии, как сейчас помню, Блындарь, дал мне указание закрасить палубную шлюпку. Кормовую палубу, где надо было крепить шлюпку, постоянно заливало водой, и в один из моментов я был смыт волной. Из-за мгновенно намокшей одежды – ватника, теплых штанов, кирзовых сапог и шапки-ушанки – я с трудом держался на воде.
– Как удалось остаться в живых?
– Кроме брюк, сбросил всю одежду и вскоре почувствовал, что выбиваюсь из сил. К тому же я понял, что на буксире не заметили, как меня смыло волной. В холодной воде силы покидали очень быстро. Сколько минут я продержался, не знаю. Очнулся на палубе, кто-то меня стал откачивать. Вода текла со всех дыр, но главное, что я был живой! Меня занесли в кубрик, дали полстакана спирта. Я согрелся и уснул.
Это было мое такое первое испытание природой. А вот боцман получил от капитана выговор за то, что не уследил и послал меня на работу без спасжилета.
– А как же задание?
– Пришли в Поти унылые. На следующий день узнаем от работников портнадзора, что спаслись два человека: капитан сейнера и помощник капитана. Их сразу же направили в местную больницу. Стали узнавать, как же им удалось спастись. Оказывается, в такой страшный шторм они добрались до берега, где их обнаружили пограничники и доставили в больницу.
– Из них кто-то выжил?
– Увы, в скором времени от переохлаждения скончался помощник, а капитан сошел с ума. Всего погибло 12 рыбаков. Памятник на мысе Любви – это им, рыбакам с сейнера «Уруп».
Уже потом, когда разобрались до конца, что же произошло, говорили, что «Уруп» покинул Сухуми без разрешения Рыбпортнадзора. Было получено штормовое предупреждение, но капитан решил спасти улов хамсы, которая находилась в трюме. В Сухуми была большая очередь на сдачу улова, а в Поти можно было сдать рыбу быстрей. В результате этого и случилась трагедия.
Евгений ЛАПИН.
