В воскресенье, 25 марта, в библиотеке им. Горького пройдет встреча, посвященная 70-летию новороссийского писателя и драматурга Александра ИВАЩЕНКО.
Накануне корреспондент «НР» встретился с юбиляром.
– Александр Григорьевич, семьдесят лет – это время подвести некоторые итоги. Вы написали свою самую главную книгу?
– Себя я в первую очередь считаю драматургом, однако в последние десятилетия произошла странная, на мой взгляд, вещь – драматургия перестала быть востребованным жанром. Ощущение такое, что тебя выбросили на обочину. В итоге я организовал в Новороссийске союз литераторов в начале 90-х годов и стал возвращать себя в прозу и поэзию.
В нынешнем, 2012 году у меня должны выйти две книги, которые можно отнести к главным моим работам. Книга прозы «Бег в ночи по пересеченной местности» и книга лирических миниатюр «Мир без знаков препинания». Это работы, за которые мне не будет стыдно.
Я не страдаю комплексом – узнают тебя на улице или нет. В противном случае, писал бы по-другому. Считаю, что мне все-таки удалось достучаться до читателя.
– Что для вас главное в творчестве, чему бы вы могли посвятить целую книгу своих откровений?
– Я как-то обратил внимание на то, что все самое лучшее из написанного мной – это невыдуманные вещи. За ними стоят события, которые действительно происходили в жизни.
– Писатели в советское время назывались инженерами человеческих душ. А у вас что-то есть от такого инженера?
– Придумано неплохо, но я больше склоняюсь к тому, что сегодня писателю подошло бы другое определение – лекарь человеческих душ. Это справедливо для авторов, чье творчество не вызывает агрессии.
Лев Толстой, написавший «Воскресение», где показал путь, по которому проходит человек, вот он – лекарь. Есть и современные писатели – такие как Виктор Астафьев, чьи произведения звучат так же.
Во все времена писатели во многом зависели от редакторов. Я встречал таких, которые открыто могли заявить: «Да что там вы, я бы и Толстого сократил, уж очень длинно пишет». Я не повелся на такое, в результате чего получил неизданную книгу.
– Зачем сегодня писателям надо быть в творческом союзе, ведь обходились без него Толстой и Пушкин, Чехов и Достоевский?
– С точки зрения творчества союзы никому не нужны, но благодаря таким объединениям, можно обращаться в официальные органы, в правительственные фонды. В современном мире одинокий писатель – не воин. Применительно к нашему городу творческий союз может поднять вопрос о городском театре, о своей филармонии, о своей картинной галерее. Может, хватит себя чувствовать жалкой провинцией?!
Наличие в сегодняшней жизни творческих союзов, к сожалению, свидетельствует о том, что нашей культурой руководят далеко не самые культурные люди.
– Что вас побудило в свое время поступить в литературный институт?
– В период выбора жизненного пути у меня было несколько вариантов. Я никогда не жалел, что поступил именно так. В литинституте я познакомился с людьми, входившими в золотой фонд нашей страны. Многие из них стали легендами Советского Союза и России. Именно в литинституте у меня шел и процесс самообразования, я научился не ошибаться. К тому же выпускник такого вуза – по определению не графоман.
– Как случилось, что в своем творчестве вы обратились к инсценировкам мировой классики?
– Изначально это был заказ. Ко мне обратился Симферопольский театр с предложением подготовить инсценировку «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова. Я согласился, так как безумно люблю этот роман. Работа оказалась удачной, после чего мою постановку осуществили также театры Днепропетровска и Душанбе.
Такой же заказ был и на «Крестного отца», но произошло это из-за того, что была задроблена моя пьеса «Холодный выстрел» – о нашей мафии.
– Из постановок в разных театрах какая для вас наиболее памятна?
– «Мастер и Маргарита». Эта постановка имела сумасшедший успех. Когда театр гастролировал в Киеве, наплыв зрителей был такой, что здание театра окружили конной милицией. Спектакль посетил политический лидер Украины Владимир Щербицкий.
Генеральный директор театра мне рассказывал, что на просьбу секретаря обкома выделить два билета для его дочери руководство театра смогло предоставить местной партийной элите всего лишь два приставных стула. Свободных мест не было совсем.
– Ваши произведения переведены на многие языки. Как вдруг вы стали интересны китайскому читателю?
– Надо сказать, что сейчас Китай переживает настоящий бум интереса к нашей стране. Во многом это относится к русской литературе и русскому театру. В студенческих театрах Пекина и Шанхая идут спектакли по пьесе «Поставьте мальчику тройку». Это была моя дипломная работа, на защите которой присутствовали и восточные переводчики. Кстати, эта пьеса после ее первой публикации заинтересовала 20 театров Советского Союза.
– На вашем 65-летии отмечалось, что еще осталось много неизданных произведений. К 70-летию эта ситуация изменилась?
– Во многом – да, благодаря двум книгам, о которых я рассказал выше. Но, думаю, я еще тряхну стариной! У меня есть целый ряд заготовок, набросков будущих произведений. Среди них даже одна любовная история, действие которой происходит в 60-х годах в редакции газеты «Новороссийский рабочий», где я тогда работал.
– Александр Григорьевич, две недели назад вы возглавили новую Региональную организацию литераторов Черноморья и Кубани, входящую в Союз литераторов России. А где вы сами сейчас работаете?
– Я скромный ночной сторож в филиале одной из библиотек города. Но я вовсе не страдаю от этого, ведь в моем распоряжении целая библиотека! К тому же такая работа располагает к творчеству. А у нас в стране почетен любой труд.
Евгений ЛАПИН.
