Современный Новороссийск мог бы выглядеть во многом иначе, если бы в послевоенные годы был реализован смелый план коллектива, возглавляемого академиком архитектуры Борисом Иофаном.
Сейчас в Москве в музее архитектуры им.А. Щусева работает выставка, посвященная Борису Иофану, получившая название «Архитектор власти». До войны ему удалось реализовать целый ряд проектов, ставших в те годы символом Советского Союза.
Среди них – павильоны СССР на Всемирных выставках в Париже в 1937 году и в Нью-Йорке в 1939 году. Иофан – автор проектов знаменитого «Дома на набережной», который заселялся элитой страны, санатория в Барвихе, комплексов ряда столичных институтов.
Иофан получил известность также как автор нереализованных проектов – мавзолея В.И.Ленина, который архитектор хотел сделать похожим на древнеегипетскую гробницу, и гигантского здания Дворца Советов высотой 420 метров, венчать который должна была статуя вождя высотой 70 метров. Именно это сооружение должно было стоять на месте разрушенного храма Христа Спасителя. Строительство Дворца было прервано начавшейся войной и более не возобновлялось.
Родился будущий академик архитектуры в черноморском городе Одесса, который входил тогда в состав Херсонской губернии. Отец Михаил Иофан был швейцаром и имел двух детей – старшего Дмитрия и младшего Бориса. Старшего сына отец отправил в Петербург, где тот по дореволюционной еврейской квоте поступил в архитектурный институт. Младший сперва окончил в Одессе художественное училище, а лишь затем переехал в Петербург, где одно время работал под началом своего старшего брата.
Но вскоре по воле поднакопившего денег отца Борис был отправлен в Италию, где до 1916 года обучался в Римском институте изящных искусств.
Здесь в него влюбилась русская княгиня Ольга Огарева (по отцу – княгиня Руссо, по матери – княгиня Мещерская), владевшая популярным арт-салоном. Под ее влиянием Борис Иофан даже вступил в итальянскую компартию и увлекся конструктивизмом, модным тогда архитектурным течением.
В 20-е годы прошлого века Италию посетил председатель Совета Народных Комиссаров Алексей Рыков, там познакомился с молодым архитектором. Именно он пригласил Иофана участвовать в конкурсе проектов Дома правительства (он же 1-й дом ЦИК Советов, он же «Дом на Набережной»). В этом конкурсе Иофан одержал победу. Надо сказать, это здание стало самым большим жилым домом Европы.
Свою главную награду – Сталинскую премию Иофан получил в 1941 году за архитектурный проект павильона СССР на Всемирной выставке в Париже. Той самой, где впервые была показана известная скульптура Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».
Поводом заняться генеральным планом нашего города стало постановление 1945 года Совета Министров РСФСР о восстановлении Новороссийска в числе 15-ти самых пострадавших городов страны.
Творческий коллектив, работавший под руководством Б. Иофана над послевоенным обликом Новороссийска, решил, что нецелесообразно восстанавливать кварталы в центральной части города, а лучше, расчистив их от завалов, создать на этом месте совершенно новую планировочную структуру.
Один из современных историков сожалел, что так и остался нереализованным проект восстановления Новороссийска по образцу антично-средиземноморского имперского города. Как же мог выглядеть Новороссийск по генплану Иофана?
Новая архитектурно-планировочная схема предусматривала создание системы городских образований, объединяемых главной городской магистралью. Эта магистраль шириной до 100 метров и протяженностью более двух (по другим данным – пяти) километров, образуемая на базе улицы Советов, должна была объединить все остальные ансамбли.
Центральная площадь, которую предполагалось разместить на новом месте, в южной приморской части города, между Западным и Каботажным молами, получила широкое развитие на море. Об этом писал в своей книге, вышедшей в «Стройиздате» в 1978 году, бывший главный архитектор города Константин Михайлов.
В этом месте планировалось разместить здание горкома и горисполкома, управления порта, центральный почтамт, музей, библиотеку.
На одном из зданий планировалось установить скульптуру женщины с каравеллой в руках. По оси центральной площади в парке им. В. Ленина, согласно генплану, размещался городской театр. Причем Борис Иофан был сторонником того, чтобы театр был вместительностью 1000 человек.
На набережной, в районе бывших купален, проектировалась другая площадь – полукруглая. На ней бы разместилась панорама «Штурм Новороссийска».
В генеральном плане Новороссийска нашли решение вопросы районирования, создания садов, парков, спортивных объектов. Городской стадион намечалось возвести в естественной впадине на повороте береговой линии у мыса Любви, где в то время находились разрушенные кварталы Станички. Центральный парк культуры и отдыха предполагалось образовать на базе цемесских лесомассивов. А детский парк – на площади Октября. Также свой парк должен был иметь каждый из городских районов.
Было уделено внимание защите города от норд-остов и селевых потоков. Для этого предусматривалось озеленение щелей и создание вокруг города полосы защитных насаждений.
Развитие должна была получить и транспортная схема. Так, на южном берегу бухты планировалось возвести объединенный железнодорожный и морской вокзал.
Однако проекту возрожденного Новороссийска не повезло. У измученной страны не оказалось средств для таких широких архитектурных проектов. Гораздо важнее было создать дорогостоящий атомный щит. К тому же на определенной части города уже вырастало наспех восстановленное жилье.
Новороссийцы увидели смелый иофановский вариант генплана в мае 1946 года. Однако воплощенной частью генплана стала лишь Центральная аллея, над которой в дни субботников и воскресников трудились горожане.
В дальнейшем архитектурным проектом города занимались еще четырежды, но все они были далеки от высоких идей Бориса Иофана.
О самом Борисе Иофане в 70-х годах была написана всего одна книжка, а в начале уже нынешнего века стилю творчества архитектора была посвящена одна искусствоведческая диссертация.
Последней работой автора стал проект института физкультуры, над которым он работал уже в звании народного архитектора СССР.
Евгений ЛАПИН.
